Книга Черная метка в паспорте [сборник] - Алексей Макеев

про твои фокусы с Афанасьевым буду молчать, а ты свалишь в свою Москву с моей земли.

Гуров зажал в кулаке воротник, чтобы майор не елозил, а смотрел прямо ему в лицо:

– Моя цена – суд над тобой. Обвинений в нарушении полномочий, пособничестве преступнику, нападении на полицейского, попытке убийства, взяточничестве будет достаточно, чтобы ты сел на всю оставшуюся жизнь. Я лично прослежу, чтобы дело не было развалено, ответишь за каждое свое преступление!

В отчаянье Бережнюк разразился проклятиями, завыл по-звериному от сознания своего провала. Опер же охлопал карманы, нашел свой смартфон и набрал номер Павла. На экране уже светилось больше десятка непринятых вызовов от него. Взволнованный голос выкрикнул в трубку через пару секунд:

– Майор Сладкевич слушает! Лев Иванович, где вы?

На заднем фоне в динамике у Сладкевича завывали сирены, скрипели шины машин, раздавались команды бойцам. Все-таки он, обеспокоенный исчезновением Гурова, вызвал подмогу, и не просто пару-тройку знакомых оперов, а группу захвата. Лев собрался с силами, потом спокойно объяснил напарнику:

– Я в лесополосе. Точные координаты не скажу, это объездная дорога, по которой шел автозак. Афанасьев обманул охрану и сбежал.

– Я знаю, знаю, – торопливо доложил Сладкевич. – Ребята мне сразу позвонили, как только он напал на них. Вы сами как? Вы не ранены?

– Со мной все в порядке, – Лев оглянулся на майора, у которого от бешенства летели слюни вперемешку с матами. – Дуй сюда, в глубину леса на, – он прикинул свое положение по свету луны, – юг, километра три. Сюрприз есть для тебя один. Понятых бери с собой, а то тут одни деревья, людей не найти.

Павел обрадовался:

– Задержали Афанасьева? К захоронениям своим вышел? Точно врача не надо, Лев Иванович? Здесь «Скорая» стоит, они мигом с нами доберутся.

Лев пощупал разбухшую шишку на голове от удара беглеца, дотронулся до распоротой лезвием ткани и уверенно заключил:

– Нет, обойдемся без пилюлькиных. Я же и так в больнице числюсь, забыл? Лучше вызывай дежурную группу, экспертов. Прокуратуру подключай. И кофе пару литров – работы много. Кинолога еще, может, собака по следу на Афанасьева выйдет.

Глава 6

Уже через полчаса зеленые заросли были вытоптаны в плешивую полянку: светили яркие прожектора, эксперты возились у переломанных кустов, собирая улики; кинологи спешили вслед за взбудораженными собаками по следу; следователь заполнял бумаги, косясь с удивлением на задержанного начальника оперативного отдела. Гуров, сидя на пеньке, пересказывал кратко Сладкевичу события ночи, а тот в ответ лишь качал головой, буркая ошарашенно:

– Во дела.

Потом присел на бревно напротив, наблюдая, как на его бывшего начальника надевают наручники вместо ремня. Майор не мог скрыть своих чувств:

– Эх, Толя, Толя, что же ты наделал. Был же таким опером хорошим. Вот как начальственная должность людей портит, – он растерянно развел руками. – Как же вышло так, мы ведь с ним столько лет общались. Семьями дружили. Лев Иванович, ну ладно преступники, мазурики, себе и другим жизнь портят, это я привык. Но вот чтобы свои же так опускались, эх, я предупреждал его… Ладно, пускай сам за свою жизнь отвечает, с совестью разбирается. У меня теперь работы по горло. Господин полковник, опер дежурный с кинологами по следу Афанасьева пошли, я с ними. Вы как до больнички добираться будете? Давайте я ребятам скажу из патрульки, пускай довезут вас.

Гуров же очнулся от задумчивости, услышав свое имя:

– Что? Я с вами, давай в машину и по дороге вдоль лесополосы. Собака из зарослей выйдет по следу где-нибудь к дороге, у Афанасьева есть телефон, и деньги, скорее всего, тоже припасены. Побег был спланирован, поэтому он все приготовил заранее. Сейчас или в укрытие направляется, или уезжает из города, надо на трассах его искать.

Сладкевич возликовал:

– Точно! План «Перехват»! Вокзалы, выезды из города сейчас перекроем, все сделаем как положено, Лев Иванович. Каждую машину проверим, сейчас ночь, транспорта немного – далеко не уйдет. Я этого Афанасьева из-под земли достану, пока он остальных свидетелей не убил. Лев Иванович, может, все-таки врачу «Скорой» покажетесь? А я, как на след выйдем, вам наберу? Лев Иванович, слышите меня? Вам плохо, как себя чувствуете?

Гуров медленно, будто во сне, покачал головой и вслух произнес вопрос, который свербил изнутри:

– Почему он спас меня? Почему выбил нож?

Павел с недоумением наблюдал за полковником: да что с ним такое, бормочет себе под нос, тормозит, когда началась самая охота. Преступник уходит прямо под носом, петляя, словно заяц от собак. Самое время мчаться без оглядки, а московский опер будто потерял сноровку.

Лев поднялся и зашагал в темноту леса к окраине полосы из деревьев, чтобы сесть в машину и броситься на поиски сбежавшего преступника. Он действовал на автомате, выполнял привычные действия, отдавал приказы. Сам все никак не мог сосредоточиться. Мешала не только боль в голове после удара, а еще изумление от поступка Афанасьева – почему он его спас от смерти, рискуя своей свободой?

Розыскные собаки довели оперативную группу до железнодорожных путей рядом с домиком на переезде, а там встали, беспомощно крутясь среди потока специфических ароматов.

Сладкевич в досаде пинал шпалы и грозил в воздух кулаком:

– Достану из-под земли, найду!

Телефон его разрывался от звонков и вопросов сотрудников, что участвовали в розыске. Эксперт, кинологи, патрульные снова и снова обходили пятачок переезда. Дежурная в оранжевом жилете растерянно разводила руками, звонила кому-то по стационарному телефону, выкрикивала просьбы, стараясь перекрыть шум просыпающегося города. Поток из автомобилей сгущался все сильнее, как вода на закрытой плотине, перед перекрытым переездом. Передние автомобили беспомощно пытались сдать назад, на них напирали с раздраженным гудением другие машины. Люди торопились попасть на работу, грузовики фыркали в попытках успеть развезти товар по магазинам до открытия, наряд из ГИБДД еле сдерживал напор недовольных. Посреди этого шума лишь Лев Иванович Гуров оставался спокойным. Он поглядывал на безуспешные попытки